"...Я над кучей детворы днями целыми трудился"
- **Подробности**
- **Категория: Газета ТРИБУНА ХЛЕБОРОБА**
- **Опубликовано **20.12.2013 03:03****
- **Автор: Трибуна Хлебороба**
- **Просмотров: 815**
Незнакомые знаменитости
"...Я над кучей детворы днями целыми трудился"
Мы продолжаем рассказывать о педагогах, богатые материалы о которых хранятся в архивном отделе Панкрушихинского района. Имя Андрея Петровича Астанина хорошо знакомо многим жителям нашего района. Его помнят те, кто когда-то учился в Петровской, Ленской и Велижанской школах. Учитель-фронтовик, учитель-активист с открытой, щедрой душой. Таким его знали...
Андрей Петрович Астанин родился 4 ноября 1922 года в селе Жуланка Кочковского района Новосибирской области. Семья была большая: отец — Петр Романович — сапожник, мать — Домна Кирилловна — домохозяйка, братья — Павел и Василий, сестра — Паша. После смерти отца семья переехала в село Велижанка, где в 1940-ом году Андрей окончил восемь классов.
Учился он хорошо, был способным, старательным учеником. Особенно хорошо он занимался по математике, и его любил слушать учитель Н. П. Полянский. После ответа говорил: "Андрюша, пьять!".
После восьмого класса Андрей поехал в г. Томск и поступил учиться в землеустроительное училище. Поступил, написал брату, спросил, сможет ли тот ему помогать. Брат ответил отказом: у него уже была семья.
Андрей Петрович ночью работал в кочегарке, а днем учился. Закончил училище в 1941 году, 23 июня должен был получить диплом.
Вспоминая, Андрей Петрович рассказывал: "Вечером мы шли с работы, настроение было приподнятым: наконец окончена учеба, практика, успешно сданы экзамены! Вошли в город. Идем не спеша, весело болтая о своем. И вдруг слышим: война! Какая война? С немцами. Так внезапно оборвались наши мирные мечты. Военкомат, 23 июня. Призыв, отправка на фронт. Действующая армия".
Андрей Петрович был зачислен во 2-ую Сибирскую стрелковую дивизию. Воевал на 2-ом Белорусском, Западном, 4-ом Украинском фронтах. Был несколько раз ранен, контужен, дважды замерзал. Находили его санитарные собаки, и на собаках же его вывозили в санбат. Дома долго не было писем. Мать думала погиб, а он в госпитале — не видел и не слышал.
Войну окончил в Праге. Награжден орденом Отечественной войны II степени, медалями "За боевые заслуги", "За освобождение Праги", "За Победу над Германией", позже — юбилейными медалями.
Демобилизовался в декабре 1947 года. Приехал в Велижанку, в январе 1948 года женился на Вере Тимофеевне Вертаковой. В 1948 году работал в Петровской начальной школе, поступил учиться заочно в педучилище, досрочно окончил его. Работал директором Ленской школы. В 1955 году переведен в Велижанскую школу. В этом же году поступил учиться в Новосибирский государственный педагогический институт, который окончил в 1962 году. Позже он писал:
До недавней до поры
Я над кучей детворы
Днями целыми трудился,
Да и сам еще учился.
Так прошло немало лет,
Но закончен факультет,
Ромбик справа на груди,
Да работа впереди.
Инженером душ назвали
И работу в школе дали:
Географию-предмет —
Интересней дела нет.
29 лет проработал Андрей Петрович в школе. Не имея своих детей, всю любовь, душевную теплоту отдал чужим.
За самоотверженный труд имеет много Почетных грамот. За 1966-1967 год назван лучшим учителем. Но стал ухудшаться слух, зрение, пришлось уйти из школы. И снова он написал:
Но мои весна и лето
Пролетели незаметно.
Дни осенние настали,
Сивку горки укатали.
Поседел с годами волос,
Поохрип порядком голос.
И приходится, ребята,
Уходить с поста солдату.
Вот, друзья, таким манером
Я и стал пенсионером.
(Из воспоминаний В. Т. Астаниной).
Вот так встреча!
...Я воевал до конца войны и еще полтора года дослуживал до демобилизации. Много за время войны у меня было друзей, многих пришлось похоронить, а вот земляка, хотя бы с Алтая, не встречал ни в своей части, ни на дорогах войны. И вот однажды...
Наша тяжело-танковая бригада в бою под Варшавой понесла большие потери. По решению Ставки Верховного командования была отправлена в глубокий тыл на формировку. Оставшуюся технику мы передали другим частям, а сами из-под Варшавы шли пешком до нашей пограничной станции Волковыск. Там нас посадили на поезд, и мы поехали. В последнем бою у моего карабина осколками расщепило приклад. Я обратился к старшине, чтобы заменить оружие, а он сказал: "Вот приедем на место, обоснуемся, там и заменю. А пока неси своего калеку на всякий случай". Застучали колеса вагонов, и мы поехали на восток. Как и водилось, дорогой мечтали и спорили, куда нас повезут. Наконец решили, что мы едем на Урал за новой техникой. Но мы ошиблись. Привезли нас и высадили ночью. Строем провели по городу. Оказался город Осиповичи. Три дня ушло на устройство. Я снова явился к старшине со своим карабином. Сидим с ним, курим. Заходят два солдата. Один из них докладывает, что они прибыли в нашу часть для дальнейшего прохождения службы. Посадил их старшина на скамейку против нас, занялся их бумагами, а я смотрю на одного. Старший сержант, шоферские эмблемы. Лицо молодое, безусое, на левой щеке шрам, видать, от осколка. Через весь шрам еще молодая красная кожица. Видать, только из госпиталя. И так мне это лицо показалось знакомым, что я не выдержал и сказал: "Старший сержант, что-то мне ваше лицо знакомо. Где мы с вами встречались?". "И мне ваше тоже," — говорит он. По голосу я определил: "Гриша! Ты Гриша Хох?". "Да. А ты Андрей Астанин?". "Точно".
Мы кинулись друг к другу в объятья и долго так стояли, покачиваясь, пока старшина не прервал наши объятья: "Ну, хватит. Садитесь и рассказывайте". "А тут, — говорю, — и рассказывать нечего. Земляки мы. В одной деревне жили, в одном классе учились. И вот довелось встретиться".
Этот День Победы...
Каким он был, самый первый День Победы? Об этом я и хочу рассказать.
Наша гвардейская тяжело-танковая бригада вечером 7 мая 1945 года ворвалась в город Оломуц (Чехословакия). После падения Берлина немцы оказывали отчаянное сопротивление. Они цеплялись за каждый бугорок, за каждый ручеек, а в городе не только за каждый дом, но и за каждую комнату. Бой за город с возрастающим накалом длился до 8 часов утра. Мы с товарищами сидели в приспособленной землянушке на окраине города на телефонной точке. Часов в восемь утра я вышел из землянушки. Вдруг слышу: "Пан капитан! Пан капитан! Подь сэм! Подь сэм!". Я оглянулся и вижу: гражданский. Стоит у изгороди, машет мне рукой, зовет меня. Осторожно подхожу. Он и говорит: "Пан капитан! Криг капут! Война капут!". "Что ты, — говорю, — врешь? Какая война капут? Ты слышишь, бой идет?". "То остатне," — и по-своему рассказал, что у них есть аппарат, они слушали Москву. Немец подписал капитуляцию. "Врет," — подумал я и полез в свою землянушку. Рассказал ребятам о разговоре. Они тоже не поверили.
Бой удалялся, постепенно затихая. Мы поняли, что город взят, и наши части продвигаются дальше. Но около 10 часов прогудел гудок зуммера, из штаба телефонист передал: "Третья! Пятая! Вы слышите?". "Слышим, слышим!". "Сматывайтесь да побыстрей. На городской площади митинг".
Митинги в освобожденных городах, похороны погибших за города стали у нас традицией. Идем на площадь. На нее стекается наша тяжелая техника. У городской ратуши разворачивается танк, открывается люк, появляется командир бригады гвардии полковник Котов, поднимает руку, прося внимания. Когда все притихли и успокоились, говорит: "Товарищи! Поздравляю вас с Победой! Город наш. А еще больше поздравляю вас с окончанием войны. Сегодня немцы капитулировали! Конец войне!".
Что тут началось! Каждый хотел израсходовать оставшийся запас патронов. Стреляли все. Но вот комбриг снова поднимает руку. Площадь утихла. Он говорит: "А патроны-то надо жалеть, они нам еще пригодятся. В столице Чехословакии, Праге, поднялось восстание. Там много фашистских войск и сами восставшие с ними не могут справиться. Получен приказ — помочь пражанам выбить фашистов. Так что — вперед! На Прагу!".
"Даешь Прагу!" — гремела площадь и через несколько минут опустела.
Мы шли полным ходом на Прагу. Навстречу нам колоннами шли немцы. Оружие их лежало у дороги штабелями.
К обеду 9 мая Прага была свободна. Чехи от мала до велика вышли на улицы и запрудили их. Свободным остался лишь проход для двух машин. Чехи махали руками, кричали до хрипоты. Мы проходили по улицам освобожденного города. Кое-где останавливались. На наши машины сразу же лезли чехи, старались пожать нам руки и были очень счастливы, если на их руке оставался мазут от рук танкистов. Так продолжалось до вечера. Это был самый радостный день в моей жизни.
(Из воспоминаний А. П. Астанина).
Активная жизненная позиция Андрея Петровича Астанина в гражданской жизни ощущалась во многом, в том числе в стихах, где он "продергивал" земляков. Вот некоторые из них.
Приволье (1978 г.)
В Алексеевском поселке
Есть бычки и даже телки.
И пасутся они все
То в пшенице, то в овсе.
Пастухи живут не хуже.
Никакой курорт не нужен!
От поселка в двух верстах
Водку пьют да спят в кустах.
Им за их нелегкий труд
Премиальные идут.
Хоть полсвета обойдешь —
Лучше жизни не найдешь!
Жир скотинка наедает.
Пастухи же твердо знают,
Что взыскать с них за потраву
У совхоза нету права.
На ремонте (1979 г.)
В ЦРМ живет народ замечательно.
Прекратился там ремонт окончательно.
У начальства нет заботы.
У рабочих нет работы.
Хоть крути, хоть ни крути,
А запчасти не найти.
А рабочим? Как тут быть?
Время есть "козла" забить,
Пить зеленую изрядно.
День проходит — вот и ладно!
Но весна уже торопит.
Скоро солнце снег растопит.
А на чем пахать и сеять?
Кто ответить нам сумеет?
Тройка (1979 г.)
В Велижанском интернате
У девчат переполох.
Всполошились все девчата.
Кто их так встревожить смог?
Ваня Михайленко
Да Горшков Василь
Вздумали маленько
Поистратить сил.
И Аксененко Сереже
С ними вместе надо тоже
Потревожить всех девчат
Во всех комнатах подряд.
Пусть они не задаются,
За уроки не берутся,
Чтоб учитель им в дневник
За ответ вкатил двойник.
Так проводит эта тройка
Время: весело и бойко.
Чтоб скорей оно летело,
Есть у них другое дело.
Надоест вот так им шляться,
За столы скорей садятся.
Так проходит каждый день.
Им учить уроки лень.
Ждут: скорей бы выходной,
На машину — и домой!
"ТХ" 9 ноября 2013 г.