Что может каждый на своем месте
- **Подробности**
- **Категория: Газета ТРИБУНА ХЛЕБОРОБА**
- **Опубликовано **18.02.2013 04:36****
- **Автор: Трибуна Хлебороба**
- **Просмотров: 1050**
Есть повод рассказать
Что может каждый на своем месте
Сегодня на улице тепло. Мягкое утро. "Портит пейзаж" только завихряемый ветром снег: то и дело под ногами возникают препятствия в виде белоснежных наносов. Тороплюсь, потому то и дело оступаюсь с узкой дорожки, но с толку не сбивает и это. Впереди — заветная цель — встреча с главврачом Панкрушихинской ЦРБ Николаем Александровичем Чукотовым. Встреча не только потому, что скоро у него юбилей. Просто давно хотелось поговорить не только о работе.
В такт шагам и под "музыку" поскрипывающего снежка: "Так. В первую очередь спрошу о семье... Хоть "на глазах" живут, а все ж таки... Ну, детство (с этим словом у меня на лице всегда появляется невольная улыбка) — это само собой. И сразу в памяти услышанное недавно от Чукотова: "В детстве бабушка заставляла нас следить за кумысом. Что это значит? Его нужно периодически помешивать — процесс приготовления очень длительный. Забегался, пропустил положенное время — пропал кумыс. Ох, и доставалось...".
Потом говорить будем о работе (практически, о главном в жизни каждого), тем более, что слушать — не переслушать можно. Бесконечно поражаюсь его ораторским способностям (не без зависти, кстати). Вот порой: чего уж интересного о модернизации здравоохранения говорить, а послушаю Чукотова, так, кажется, век только тему медицины в газете и вела — ну все, как на ладони, просто и ясно. А уж если увидел, что заслушалась и вникла, заинтересовалась — вмиг глаза загораются, взгляд оживает и... двух часов диктофонной записи маловато будет. На память пришли слова Н. Бехтерева, недавно прочитанные в одном из журналов: "Если после разговора с врачом больному не стало лучше, то этому врачу надо менять профессию". В нашем случае — все в порядке.
Так. Вот и поликлиника. Всеми окнами светится — обновленная, чистая... Как и не наша, не сельская, вовсе. А вот и заветная дверь. А за ней — бойкий разговор — наставления завхозу. День начался, и кроме медицинских вопросов чаще-больше дела хозяйственные на первом месте. Иначе никак, ведь он — главврач, и тут голов порой больше нужно, чем у известного с детства сказочного героя... Но его здорово выручает и одна".
Как задумывала, получилось. Вспомнила: девчонки на работе просили обязательно узнать ("интересно ведь"), как на самом деле зовут Николая Александровича, вернее, как 60 лет назад назвали его родители...
Сын алтайских гор
19 января 53-го года теперь уже прошлого столетия в небольшом горном селе Чарышского района в семье Чукотовых родился мальчик по имени Жаркош. Самобытное казахское поселение. За многовековую историю существования у казахов сложились свои обычаи, нравы, традиции. И воспитываются казахи с детства в строгих правилах: от них требуют относиться к труду как к первой необходимости, ясно понимать свой долг перед семьей, коллективом, Родиной, осознавать ответственность за дела, в которых принимаешь участие. Не случайно у казахов хорошо развиты такие качества, как трудолюбие, умение быстро овладевать теми или иными приемами любой деятельности, сообразительность, исполнительность. Высокие понятия о чести, достоинстве, долге, необходимости вступиться друг за друга, за женщину, за справедливость — ценности национального менталитета. В таком духе воспитывался и Жаркош. В ту пору документально в селе давали всем русские имена. Глава семьи Чукотовых, председатель местного сельсовета, по документам носил русские имя и отчество — Александр Сергеевич, а сыну дали русскоязычное — Николай. С того времени и стал Чукотов Жаркош Молдагалиевич Николаем Александровичем.
До семи лет по-русски не говорил ни слова. Пока не пошел в школу. Учился в русской, навыки чтения и письма приобрел быстро. Как и друзей русских по национальности. Это было делом простецким, так как в советское время национальности как таковой не было, был один, советский народ.
Из родительского дома рано ушел: в родном селе учился только в начальной школе, а с 4 по 8 — в школе за 10 км от дома, жил на квартире у русской бабушки по фамилии Рогозина. А потом была средняя школа. И опять — незнакомая обстановка, новый класс, учителя... Школьная пора научила адаптироваться, сходиться с людьми. А еще дала любимое увлечение — лыжи, благодаря которым Николай Чукотов хоть известным спортсменом и не стал, но был на высоте!
Учеба. Что такое математика, не знает до сих пор (как я понимаю Николая Александровича!). Контрольные откровенно списывал, лишь бы получить положительную отметку и чтобы не портить общую картину собственной успеваемости. Зато сочинения писал! Как-то "Про Ленина" даже зачитывали на общешкольной линейке. Думал стать учителем и после 8 класса собирался поступать в училище. Но страх перед городом одержал верх над сельским мальчишкой, который до своих 15 лет в городе ни разу-то и не был.
Судьбоносным в буквальном смысле стал один день. Однажды классная руководительница принесла Чукотову-выпускнику газету "Медик Алтая", которая до сих пор выпускается Алтайским медуниверситетом и, найдя веский аргумент, безоговорочно вывела: "Вот, сюда будешь поступать, здесь математику сдавать не надо...". И он поступил. На лечебный факультет. А с 4 курса пошел в кружок "Неврология", где три последующих студенческих года был старостой.
Так вот, совсем незамысловато, не Чукотов выбрал профессию, а она его.
Дело жизни
Интернатуру проходил в краевом центре. Оставляли работать и дальше, но, тогда уже семейный, Николай Чукотов поехал в Турочак, во всех прелестях описанный согруппниками парнями-алтайцами. Вернее, полетел. Красивейший алтайский городок приветствовал молодого доктора благоуханием весны. Под крылом самолета пенились воздушные облака цветущих черемух. В аэропорту встречал сам главврач, препроводивший к месту работы и проживания (дали квартиру). В турочакской больнице Николай Александрович вел сразу три специализации — был невропатологом, наркологом и психиатром. Дело нашлось и для жены — тоже медика по профессии — детского врача.
В 82-ом в Алтайском крае образовывался новый район — Зональный. И Чукотовы отправились в крайздрав просить перевода в новую больницу, где только формировался штат. В Зональном Николай Александрович взялся за свою любимую неврологию, а спустя семь лет уже возглавлял больницу. Валентина Геннадьевна работала окулистом.
В семье росли две замечательные девочки-умницы — Елена и Екатерина. Обе закончили школу с серебряными медалями. И, что и должно было произойти по логике вещей, одна из них стала врачом. Неврологом. Как папа. Сегодня Елена Николаевна — врач барнаульского лечебно-диагностического центра "Пигмалион". Врач преуспевающий, как когда-то и папа, высокую оценку профессионализма которому давали именитые врачи, пациенты. А Катя, тоже как папа, — спортсменка. По профессии — экономист. В медицину не пошла, не ее. Зато "дружит" с математикой.
Дочки подарили самых лучших на Земле двух внуков и внучку. Деда просто распирает от удовольствия, когда он рассказывает, как крошечная внучка, еще не умея хорошо разговаривать, в телефонную трубку лопочет: "Ата, ата..." (по казахски — "дедушка"). Причем, дедушкину кнопку на мамином мобильном, бывает, находит и без помощи взрослых.
Еще одна страничка.
Панкрушиха
Скоро 11 лет, как Николай Александрович является главврачом Панкрушихинской ЦРБ. Всего-то десятилетие. Или уже? Если говорить о том, сколько еще хотелось бы сделать, то — всего. В начале 2000-ых больница пережила первое лицензирование. Отстояли II категорию. Повезло с коллективом, говорит главврач. Любую поставь задачу — выполнит, каждый готов ответить за свое. Потому "главный" за любого — горой. Не бывает, конечно, совсем уж все тихо-гладко, но это ж любую общность возьми.
Кадров не хватает. Далеко мы от больших городов, не особо-то молодежь (да и кто постарше) стремится ехать за 300 км от краевого центра. Даже за зарплату в 20-30 тыс. рублей, даже за миллион "подъемных". Своих район учит — целевиков. Но ими полностью потребность пока не перекрыть. Только-только более активно пошла наша молодежь в медицину.
Мед по сердцу — нынешние преобразования. Сначала по Губернаторской программе поликлинику отремонтировали, хоть и немало досталось за горе-строителей. И "коек" вместо 60-ти 75 отстоять у крайздрава удалось. Теперь вот по программе модернизации в медучреждение идет активная поставка оборудования от медтехники до предметов обихода. В больнице всюду упаковки-упаковки: кровати, тумбочки, кухонный инвентарь, холодильники. А медтехника какая! Все в темпе комплектуется и устанавливается. И надо еще обязательно придумать, как стационар отремонтировать. Дел много.
Нередко главврача можно увидеть на территории больницы — "обходит владения". Рассказывает: "Иду как-то по территории уже поздней осенью теперь уже прошлого года, смотрю — все прибрано, все на месте, огорожено, "сторожку" на въезде установили, чтобы не лихачили по территории больницы (хотя и ходили разговоры, мол, заняться нечем). И как-то ревность что ли одолела: через два месяца 60, смогу ли уйти на пенсию? Смогу ли все это кому-то передать? Ну, если контракт не подпишут, ничего не поделаешь, а сам точно не смогу уйти. Жалко. Родное".
Возвращаюсь в редакцию, все так же семеня по узкой дорожке. Анализирую услышанное. Контракт Чукотову крайздрав на 13-ый год подписал (теперь эта процедура ежегодная). Об "уйти" теперь думать некогда: в больнице — оборудование, дома — подготовка к юбилею, на который соберется многочисленная родня, верные друзья, коллеги. Как уйдешь, если верят в тебя, в твой профессионализм, в твои силы и возможности, в которых не разочаровались за 24 года, что руководит медучреждениями (в старом телефонном справочнике двадцатилетней давности из первоначального списка фамилий главврачей сегодня осталось только 3 или 4). Почему не разочаровались? Ответ прост: да потому, что Чукотов на своем месте.
Елена ЗВЯГИНЦЕВА.